Лекарственные растения: что мы знаем об их названиях?
В основном на латинское название растений мы обращаем внимание, лишь когда покупаем в аптеке какой-либо препарат, в состав которого входят лекарственные растения. Однако мало кто знает о происхождении этих названий. Многие из них отражают интереснейшие моменты в истории разных стран и народов
Точные, обязательные для специалистов любой страны названия растений могут быть только на древнем языке, поскольку на живых языках нельзя запретить по-разному называть один и тот же вид или применять одно название к разным видам растений. Например, только в Украине известно более 65 названий зверобоя обыкновенного, более 80 — чистотела обыкновенного, 30 — цикория дикого, 20 — подорожника большого. Подобная картина наблюдается и в других странах.
Учитывая то, что на Земле нынче насчитывается более 500 тысяч видов растений, из которых около 350 тысяч — цветковые, становится понятным, что без надежной систематизации просто невозможно обойтись. В свое время такая система была введена, неоднократно совершенствовалась и в настоящее время существует и справляется с предъявляемыми требованиями. Официальным языком в этой системе является латынь.
Латынь была взята за основу «профессионального» языка ботаники, поскольку являлась классическим языком науки в эпоху средневековья. Было принято считать, что четкие и звучные формулировки на нейтральном для всех языке одновременно будут наиболее приемлемы и понятны ботаникам разных стран. Однако главное здесь — это все-таки дань традиции: настольными книгами естествоиспытателей средневековья, как и ранних систематиков растений, были классические сочинения древних римских и греческих авторов — Диоскорида, Плиния, Галена. Многие названия растений, упомянутые в них, перешли в современную номенклатуру.
«Отцом научной систематики» и даже «отцом ботаники» многие считают Карла Линнея. Действительно, проделанная Линнеем работа впечатляет. Он составил описание около 8000 видов растений, из которых 1500 ранее не были известны науке. От «инвентаризационного списка» Линнея, его знаменитой книги «Виды растений», первое издание которой вышло в 1753 г., систематики ведут свою «профессиональную» хронологию.
Однако следует заметить, что вышеприведенные титулы присваивают 
Линнею далеко не единогласно, поскольку он строил свою систему не на пустом месте и его реформы во многом были подготовлены работами предшественников.
Одним из первых известных нам ученых, кто свел воедино и систематизировал данные своего времени о растениях, был ученик великого Аристотеля Теофраст (381–286 до н.э.). В «Естественной истории растений» он подробно описал и классифицировал около 500 видов, заложив основы морфологии, географии и экологии растений. По-видимому, именно Теофраст достоин титула «отец ботаники».
Свою систему Линней строил на различиях в морфологии частей цветка (число и величина тычинок, степень их срастания, половые особенности и т.д.). Один из классов его системы объединял споровые растения. Но попытки построения систем растений на основе самых разнообразных их признаков предпринимались неоднократно и до Линнея. Итальянец Андреа Цезальпино (1519–1603), например, взял за основу характерные черты семян и плодов, француз Жозеф Турнефор (1656–1708) считал определяющей форму венчика. К тому же Линней не был первым в использовании бинарных (двойных) названий. Их предложил швейцарец Конрад Геснер (1516–1565), а довольно широко ввел в практику его соотечественник Иоганн Баугин (1541–1616).
Краткость и четкость — этим и следовало, по мнению Линнея, руководствоваться, называя растения. Данному условию как нельзя лучше соответствовали введенные им в постоянный обиход бинарные наименования. Каждое растение получило «фамилию» и «имя» — стоящее на первом месте родовое и следующее за ним видовое название. Так, род лютик (Ranunculus) объединяет лютик ползучий, лютик едкий, лютик кашубский, лютик золотистый и еще около 400 видов. Видовое же название определяет, если можно так выразиться, индивидуальность растения, его специфику.
Карл Линней
Для того чтобы бинарные названия были единообразными, унифицированными, их следует подчинять строго определенным правилам. Прежде всего, они должны быть по форме латинскими или латинизированными, то есть написаны с соблюдением правил латинской грамматики. Хотя сами по себе они могут быть совсем не латинского происхождения. В конце названия ставят (обычно в сокращенном виде) имя ботаника, впервые описавшего и «окрестившего» данное растение. Например, буква L означает, что растение было впервые описано Линнеем, а Muss.-Puschk. — Мусиным-Пушкиным и т.д.
Бинарное название, во избежание путаницы, должно быть единственным и больше нигде не должно повторяться. Следовательно, все другие названия (синонимы), сколько бы их ни числилось за этим растением, должны быть отброшены.
Кто же присваивает названия растениям? Название растению дает тот, кто впервые его описал. Однако мало просто назвать растение, надо еще это название опубликовать, причем опубликовать вместе с описанием вида, иначе оно будет считаться «голым названием» (nomen nudum), то есть недействительным. Процесс «утверждения» имени немного напоминает процедуру получения патента на изобретение: сначала эксперты проводят патентный поиск на новизну предложения, устанавливая его приоритет, чтобы затем опубликовать описание в специальном издании.
Сведенные номенклатурные правила, начало которым положил Линней, составляют «Международный кодекс ботанической номенклатуры», и ему подчиняются в своей работе все ботаники-систематики. Эти правила устанавливаются Ботаническими конгрессами. Рекомендациями «Кодекса ботанической номенклатуры» предлагается посвящать названия растений лишь исследователям, занимающимся непосредственно изучением флоры, в том числе известным систематикам, которые внесли заметный вклад в «инвентаризацию» растительного царства.
Ранние ботаники-систематики сплошь и рядом использовали мифические имена и понятия для обозначения новых, открытых ими растений. И здесь очень кстати оказалось многочисленное и разветвленное семейство бога-громовержца Зевса.
Один из самых красивых цветков «достался» Гере — жене Зевса. Ей была посвящена белоснежная лилия (Lilium candidum), или лейрион, как называли ее греки. По преданию, она выросла из капель молока, которым богиня кормила младенца Геракла — будущего великого героя.
Не обойдены вниманием и дочери Зевса: богиня любви и красоты Афродита, богиня охоты Артемида, богиня юности Геба.
Что касается сыновей Зевса, то ботаники «не забыли» Гермеса — вестника богов с крылатыми сандалиями, а по совместительству покровителя пастухов, путников и купцов, Диониса — бога виноградарства, вина и веселья, но больше всего «досталось» Аполлону — богу-целителю, а также покровителю искусств. Последнему был посвящен лавр — символ славы, победы и мира. Среди семейства лавровых нашлось место еще одному роду, посвященного Аполлону, — аполлониас (Apollonias). Описана ботаниками и пихта Аполлона (Abies apollinis). Только один сын Зевса — бог войны Арес (Арей) — ничем не привлек внимания ботаников. И поделом: ведь это его стараниями народы на равнинах, лежащих ниже Олимпа, истребляли друг друга, захватывали чужие земли, предавали огню и мечу все, что построено и посеяно, что выращено и выхожено.
Латынь была взята за основу «профессионального» языка ботаники, поскольку являлась классическим языком науки в эпоху средневековья. Было принято считать, что четкие и звучные формулировки на нейтральном для всех языке одновременно будут наиболее приемлемы и понятны ботаникам разных стран
В более поздние времена, вплоть до середины ХХ века, то есть до появления рекомендаций «Кодекса ботанической номенклатуры», названия вновь открытых растений посвящали преимущественно ученым, путешественникам, общественным деятелям.
Самой многочисленной группой в этом «зеленом пантеоне» оказались химики и физики: англичане — Ньютон, Пристли, Фарадей; французы — Гей-Люссак, Лавуазье, Реомюр, Ампер, Бертолле; немцы — Гельмгольц и Фаренгейт; американцы — Франклин и Эдисон. Запечатлена ботаниками-систематиками и плеяда астрономов: Коперник, Лаплас, Улугбек, Араго, Браге. Причудливо переплелись разные века, разные страны и рассеянные по всей планете растения, несущие имена великих людей.
Знакомясь с представителями растительного мира, довольно часто можно встретить имена, напоминающие нам об учителях и коллегах, друзьях и учениках Линнея. Таковыми являются теофраста (Theophrasta) и цезальпиния (Caesalpinia), турнефорция (Tournefortia) и геснерия (Gesneria), баугиния (Bauhinia) и рудбекия (Rudbeckia), борхавия (Boerhaavia) и жюссьеа (Jussiea), слоанея (Sloanea) и клиффордия (Cliffordia), тунбергия (Thunbergia) и кальмия (Kalmia), карамышевия (Karamyshewia) и многие другие.
В легендах и мифах, преданиях и летописях часто упоминаются различные растения. Их идентификация порой помогает восстановить истину, уточнить некоторые детали и даже разгадать загадки, встречающиеся в древних источниках и представляющие интерес для историков, географов, врачей и представителей других наук. Узнайте больше из статьи:
Лекарственные растения: загадки старины глубокой
Должным образом отмечен ботаниками союз мореплавателей и натуралистов. В состав флоры Дальнего Востока входит, например, белозор Коцебу (Parnassia kotztbuei), названный так в честь Отто Коцебу, мореплавателя, который участвовал в составе экспедиции Крузенштерна, под его командованием на корабле «Рюрик» в 1815 г. была направлена экспедиция из Кронштадта к берегам Аляски, в состав которой входили три натуралиста. В практике цветоводства широко известен яркий декоративный однолетник, родом из Калифорнии, эшшольция (Eschscholtzia) — названный так в память об Иоганне Эшшольце, враче, участнике экспедиции на корабле «Рюрик», ставшем впоследствии профессором анатомии Дерптского (ныне Тартусского) университета.
Многие растения носят имя Альберта Шамиссо — ботаника, участвовавшего в той же экспедиции, получившего впоследствии научную известность, степень почетного доктора философии и место кустоса (хранителя) Берлинского ботанического сада. Это и отдельный род шамиссония (Chamissonia) из семейства кипрейных, распространенный в тропиках Америки, и высокоширотные пушица Шамиссо (Eriophorum chamissonis), шпорник Шамиссо (Delphinium chamissonis), лютик Шамиссо (Beckwithia chamissonis) и др.
К сожалению, в ботаническом мемориале остались в забвении европейцы, первыми изучавшие природу Австралии. Известен только род флиндерсия (Flindersia) — своеобразная память об английском путешественнике Флиндерсе, которому наука обязана не только уточнением очертаний этого материка и сведениями о некоторых его внутренних районах. Флиндерс считается крестным отцом Австралии, ведь именно он предложил нейтральное название «Австралия» («Южная Земля») взамен бытовавшего до 1814 г. «Новая Голландия».
В истории ботаники случались и забавные эпизоды. Вот, например, такой случай. Великого Линнея окружали не только друзья, у него было немало недоброжелателей, противников и прямых врагов. Именем одного из них — Иоганна Георга Сигезбека — Линней назвал полученный им из Сибири невзрачный полусорняк из семейства сложноцветных — сигезбекию восточную (Siegesbekia orientalis). Сигезбек, директор Санкт-Петербургского ботанического сада, принял в штыки предложенный Линнеем принцип классификации растений по строению половых органов — тычинок и пестиков, резко выступал против определения пола у растений и против описанного ботаниками процесса оплодотворения, считая, что в растительном царстве подобная безнравственность исключена. Такая нецеломудренная система, как система Линнея, говорил Сигезбек, оскорбляет нравственность.
Линней ответил на выпады Сигезбека довольно своеобразно. Однажды весной в Петербург пришла посылка от Линнея из Упсалы. Мешочек семян с сопроводительной надписью cuculus ignotus («кукушка неблагодарная») принесли Сигезбеку, и тот, приняв надпись за латинское название нового вида, велел высеять семена в саду. К великому удивлению, а затем и негодованию, директора из них выросла… сигезбекия восточная! Язвительный намек Линнея попал точно в цель.
Еще одним забавным случаем можно считать историю с деревом какао. С глубокой древности ацтеки готовили вкусный и питательный напиток под названием «чоколатль», которое благополучно превратилось в «шоколад». Будучи чрезвычайно высокого мнения об удивительных свойствах этого напитка, Линней включил дерево какао в род Theobroma (theos по-гречески — бог, broma — пища). Однако при более подробном изучении рода Theobroma оказалось, что в него также входят виды с невкусными плодами, а один — и вовсе с несъедобными. Вот вам и «пища богов»!
Вопрос был решен, можно сказать, одним росчерком пера: Линней выделил несъедобный вид в отдельный род Abroma, выгнав его из пищевых продуктов частицей-отрицанием «а». Так родилась аброма царственная (Abroma augusta) — пусть цари питаются тем, что для богов несъедобно. Следует заметить, что название какао возникло задолго до появления чужестранцев на Американском континенте. Только звучало оно раньше несколько иначе — «какаоакуауитль». Скажем прямо, европейцу трудно выговорить такое название, так что стали обходиться укороченным вариантом.
Вот так в названиях растений порой причудливо переплетаются мифология, история, география, медицина и другие науки. Принято считать, что ботаники в основном уже описали все разнообразие растений нашей планеты, но процесс, в принципе, продолжается, и это чрезвычайно интересно.
Подготовил Руслан Примак
“Фармацевт Практик” #02′ 2011
