Страсть к лечению как психическое расстройство, или Синдром Мюнхгаузена
Большинство из нас предпочитает пребывать в добром здравии. Большинство, но не все. До 9% граждан всеми правдами и неправдами желают быть больными или добиваются того, чтобы их таковыми считали
Разумеется, изобретательный гений человека способен придавать вещам свойства, которых они и не имели. Эрих Распе «Вечера барона Мюнхгаузена»
В 1951 г. Р. Ашер описал психическое расстройство, выражающееся неуемной страстью к лечению. Английский ученый назвал такое состояние синдромом Мюнхгаузена по имени «самого правдивого» в мире рассказчика. Пациенты с синдромом Мюнхгаузена известны также как «больничные попрыгунчики», «больничные бродяги» и «кочующие пациенты».
Около 9% всех больных, поступающих в стационары, высказывают неправдоподобные жалобы на состояние здоровья. Некоторые из них (чаще мужчины и работники здравоохранения) столь искусно демонстрируют телесные страдания, что разгадать психическое заболевание удается далеко не всегда. К тому же «правдивые рассказчики» никогда не посещают участковых врачей, а в больнице, требуя внимания медперсонала, всячески избегают психиатров.
Иногда перестаю удивляться недоверчивым людям, которые косо поглядывают на рассказчика, хотя и не могут сомневаться в абсолютной точности его повествований. Эрих Распе «Вечера барона Мюнхгаузена»
Больные настолько правдоподобно фальсифицируют различные симптомы, что добиваются госпитализации и лечения. Их жалобы нескончаемы и разнообразны, они настаивают на проведении хирургических операций, инвазивных диагностических процедур, лечении определенными препаратами (чаще анальгетиками). Если мнимое заболевание не подтверждается, обвиняют врача в некомпетентности, угрожают привлечь его к суду и проявляют агрессию по отношению к окружающим, но могут внезапно выписаться, если почувствуют, что скоро их разоблачат и обвинят в симуляции. Затем требуют госпитализации в другую клинику, и все повторяется сначала.
Большинство симулянтов жалуются на острую, нестерпимую боль в животе и, чтобы от нее избавиться, настаивают на проведении срочной полостной операции. Некоторые «Мюнхгаузены» ради желанного оперативного вмешательства проглатывают инородные предметы (столовые приборы, медицинские инструменты), что делает операцию неизбежной.
Периодически у них возникают естественные, а чаще искусственно вызванные различные кровотечения. Многие для драматизации своего состояния используют кровь животных и путем умелых порезов достигают впечатления натуральных повреждений.
Нередки жалобы на преходящие симптомы — припадки, параличи, обмороки, шаткость походки, сильную головную боль, потерю чувствительности. Иногда им даже удается «выпросить» сложнейшую операцию на мозге.
«Мюнхгаузены» умело подстраиваются под конкретную ситуацию: нужные симптомы «чудесным образом» соответствуют профилю ближайшего лечебного учреждения. Они способны имитировать стенокардию, пароксизмальную желудочковую фибрилляцию или инфаркт миокарда (так называемый истерический псевдоинфаркт, характерный для больных с пограничными психическими расстройствами), туберкулез и другие заболевания дыхательной системы.
Яркой иллюстрацией синдрома Мюнхгаузена является история англичанки Венди Скотт, которая так правдоподобно описывала боль в животе, что хирурги всякий раз склонялись к проведению операции. За 15 лет Венди побывала более чем в 600 клиниках и перенесла 42 операции на брюшной полости. Иногда врачи догадывались, с кем имеют дело, и несколько раз она убегала из больниц с неснятыми швами. За обман женщина дважды попадала в тюрьму. Венди избавилась от синдрома Мюнхгаузена после неудачной операции. Спустя 20 лет у нее действительно появилась боль в животе, ни один врач в Лондоне и его окресностях не поверил ей. Венди Скотт была вынуждена перелететь океан, и американские хирурги обнаружили у нее злокачественную неоперабельную опухоль кишечника.
Среди мнимых больных есть и настоящие мазохисты. Чтобы им поверили, они прибегают к разным ухищрениям. К примеру, у жительницы Нижнего Новгорода, врача по образованию, на левой стороне тела часто появлялись гнойники. Всякий раз гнойник вскрывали, и всякий раз спустя несколько дней он опять появлялся на новом месте, но обязательно слева — на левой руке или левой ноге. Число операций превысило 100!
Как-то ночью медсестра случайно оказалась в туалете вместе с больной, которая ее не заметила. Больная достала правой рукой из халата иголку и, предварительно испачкав ее калом, стала колоть себе бедро. За больной установили круглосуточное наблюдение, результаты которого подтвердили: она действительно искусственно вызывала у себя появление гнойников, доставлявших хлопоты врачам, зато медперсонал проявлял повышенное внимание к несчастной женщине. А поскольку она «создавала» их правой рукой, то все абсцессы, естественно, располагались слева. В конце концов у мнимой больной развился генерализованный сепсис, и она скончалась.
Для большинства «Мюнхгаузенов» характерны эгоцентризм, самовлюбленность, ипохондрия, склонность к бродяжничеству, одиночеству, мазохизм, патологическая лживость, эмоциональная незрелость и невозможность тесного контакта с окружающими. Они интересуются специальной медицинской литературой, поражая врачей доскональным знанием симулируемого недуга. Имитируя заболевание, женщины ведут себя более истерично, а мужчины впадают в агрессию. В то же время изменений формального мышления у них не отмечено, а коэффициент умственного развития (IQ) в норме или выше среднего.
К госпитализации такие больные тщательно готовятся, предпочитая обращаться в отделения скорой или неотложной помощи поздно вечером, ночью или в праздники, когда, по их мнению, в больнице дежурят молодые неопытные врачи, которым легче навязать свою версию заболевания.
Всякий бы на моем месте испугался. Я же мог хорошо ориентироваться и решил использовать этот момент. Эрих Распе «Вечера барона Мюнхгаузена»
Стремление оказаться в роли больного, а еще лучше — прооперированного, нередко возникает после реального заболевания, утраты близкого человека, а также на почве одиночества.
Будущие «Мюнхгаузены», как правило, росли в неполных семьях или при наличии обоих родителей испытывали дефицит общения и любви. Многие в раннем возрасте перенесли тяжелое заболевание и во время болезни были окружены заботой как со стороны родных, так и со стороны врачей. Постепенно формировавшаяся у ребенка модель болезни (конечно же, серьезной!) вызывала желание воссоздать атмосферу внимания и ласки. Поэтому наиболее правдоподобно предположение о том, что синдром Мюнхгаузена представляет собой расстройство многофакторной этиологии, и в его развитии играет роль комбинация биологических, психологических и социальных факторов.
Сам всегда придерживаясь фактов, и только фактов, я неукоснительно требую этого и от других. Эрих Распе «Вечера барона Мюнхгаузена»
Обычно «Мюнхгаузены» причиняют вред сами себе, но иногда их жертвами становятся дети. Делегированный синдром Мюнхгаузена, или синдром Мюнхгаузена через представителя, — психическое расстройство, при котором пациент ложно описывает симптомы или намеренно вызывает их у человека, о котором он заботится. Ухаживающим лицом чаще является мать, а жертвой — ее ребенок. Поскольку жертвами являются дети, синдром Мюнхгаузена через представителя считается формой насилия над детьми.
По вине одержимых лечением родителей маленькие дети часто подвергаются ненужным и болезненным процедурам.
Распознать таких родителей непросто, поскольку многие из них производят впечатление людей, искренне переживающих за здоровье своих болезненных детей. Для того чтобы обвинить «любящую мать», нужны веские доказательства. Так, в одном из госпиталей Иерусалима видеокамеры, установленные палате, зафиксировали, как мать отключает трубки, которым подается питание ее грудному ребенку, а докторам она жаловалась, что малыш совсем не набирает вес…
В большинстве подобных случаев матерями движет повышенная потребность во внимании, одобрении, в признании их заслуг мужьями или родственниками, они слабо задействованы в жизни социума, а потому «самореализуются» таким чудовищным способом.
Зачем прибавлять что-либо от себя, когда действительность, подстерегающая нас на каждом шагу, сама по себе чрезвычайно интересна? Эрих Распе «Вечера барона Мюнхгаузена»
Превентивным подходом является использование реестра пациентов с синдромом Мюнхгаузена. Реестр представляет собой что-то вроде «черного списка» или фотогалереи наподобие тех, которыми пользуются работники правоохранительных органов. Однако у такого подхода есть свои преимущества и недостатки. Во-первых, списки могут быть составлены только после того, как пациенты выявлены. Они не могут предотвратить ненужную госпитализацию, а с момента установления диагноза синдрома Мюнхгаузена служат только в качестве средства наказания. Во-вторых, внесение в список на ранних стадиях заболевания может закрыть пациенту доступ к терапевтической или хирургической помощи, когда она действительно необходима. Во избежание этого следует вносить пациента в список, если только существует угроза нанесения серьезного вреда его физическому здоровью. Можно согласиться с тем, что неоказание помощи (мероприятий, которые препятствуют развитию расстройства или способствуют его ранней диагностике) само по себе опасно. В-третьих, пользование реестром может привести к нарушению принципа конфиденциальности. Наконец, значительно осложнить задачу формирования такого списка могут некоторые обстоятельства, например, такие как использование пациентами вымышленных паспортных данных и измененных дат рождения и др. Пациенты с синдромом Мюнхгаузена часто переезжают с места на место, а списки обычно являются региональными. Национальная база данных, безусловно, была бы слишком громоздкой. С точки зрения специалистов, списками нужно пользоваться очень осторожно, кроме того, менее агрессивные формы синдрома не требуют столь энергичных диагностических усилий.
В то же время прогноз при синдроме Мюнхгаузена, как правило, неблагоприятный. У большинства больных наступает социально-трудовая дезадаптация, а часть из них умирают в результате ненужных оперативных вмешательств, диагностических процедур или избыточного лечения.
Вмешательство психиатра в таких случаях жизненно необходимо, недостаточное внимание со стороны психиатра может привести к значительному ухудшению состояния пациента. Наиболее эффективный метод лечения — психотерапия.
Что касается делегированного синдрома Мюнхгаузена, то защита ребенка является приоритетной на всех этапах лечения. Госпитализированный ребенок может находиться под защитой медицинского персонала, органов опеки либо правоохранительных органов. Если ребенок не госпитализирован, его необходимо изолировать от ухаживающего лица.
Подготовила Александра Демецкая
“Фармацевт Практик” #01′ 2010
